disciples-world.ru

Жительница Нижнего Новгорода анонимно рассказала The Village о криминальном опыте и жизни в американской тюрьме на протяжении двух месяцев.

Камеры напоминали больницу, только в палатах было по два человека и на ночь они закрывались на ключ, а вместо дверей были решетки. Женский блок, куда нас привели, состоял из двух длинных коридоров с 10–15 камерами в каждом, душевым блоком, телефоном-автоматом и маленьким закрашенным белой краской окном с решетками. В целом все чисто и не так плохо, как кажется. В первую ночь я не понимала, что вообще происходит, мой мозг отказывался воспринимать происходящее; как только я добралась до кровати, сил плакать у меня не было, я просто отключилась.

До Америки я пребывала в сладком розовом сне о том, что со мной никогда ничего не случится, а если случится, то мама с папой меня сразу спасут.

Идею поехать в Америку по программе Work and Travel я долго вынашивала в голове. Свою роль сыграли рассказы друзей о том, как же там все круто. В итоге я в компании еще четырех товарищей в конце четвертого курса полетела в США. До этой поездки я мало где была, плохо разговаривала на английском, и вообще очень странно, что я в итоге решилась на подобную авантюру. К слову сказать, я вообще была довольно неуверенным в себе и ведомым человеком, что, в общем-то, и поспособствовало дальнейшим событиям.

Тогда я пошла дальше, дошла до остановки и попросила прохожего одолжить мне телефон. Позвонила своему американскому другу, объяснила, где я, он тут же приехал за мной. По дороге до дома я все ждала, что вот сейчас меня хватятся и будут искать. Но никто так и не хватился. До сих пор не знаю, почему так произошло и почему меня выпустили без визы. В общей сложности я провела в тюрьме два месяца.

Первые дни на свободе были неописуемы. Сейчас сложно подобрать слова, просто кайф, оттого что ты можешь подолгу принимать ванну; что ты идешь по улице — и светит солнце; что ты в красивой одежде; что ты можешь есть что хочешь, слушать музыку, встречаться с людьми. Я первым делом позвонила маме, сказала, что все закончилось. Через неделю я уже была дома. Удалось восстановиться в институте. Пальцами в меня никто не тыкал, да наверняка сплетничали, но меня это мало волновало.

Мы все сделали как обычно: оторвали магнит в примерочной, вышли из магазина и задержались у витрин со щенками. Тут к нам подошел охранник и предложил вернуться в магазин, так как на камерах было видно, что мы что-то взяли в магазине. Мы вернулись, нас проводили в подсобку и попросили показать сумки. После чего заявили, что им нужно вызвать полицию. Конечно, мы начали умолять этого не делать, реветь и предлагать деньги. Говорили, что завтра мы улетаем, что у нас самолет домой.

Каждый день у нас была вечерняя молитва. Мы садились в круг на полу, и кто-то рассказывал свою историю, свои переживания и просил за него помолиться. Это было очень трогательно, нам всем реально становилось легче. А еще у нас, как в фильмах, были прогулки с баскетболом, и первый раз я с радостью пошла туда, но, дойдя до площадки, увидела небольшое асфальтированное пространство с высоченными стенами и небом, с улицы раздавались запахи и звуки обычной жизни. Мы с подругой проплакали всю прогулку и больше в этом развлечении решили не участвовать. Один раз к нам в камеру ночью подселили женщину, так как на тот момент свободных кроватей не было, она пару дней спала на матрасе, на полу. Женщина была героиновой наркоманкой, я наблюдала за ее ломками и отходняками. Такого не пожелаешь и врагу. Спустя какое-то время она пришла в себя, а у меня появилось стойкое отвращение к каким-либо наркотикам.

Безусловно, вернулась из Америки я другим человеком. Мне хочется посоветовать каждому, кто попал в тяжелую, дикую, на первый взгляд, ситуацию, подумать, для чего она была в его жизни. Если не справляетесь сами, то психолог вам в помощь. Мне он помог справиться с огромным чувством вины и нахлынувшими на меня страхами за будущее. До Америки я пребывала в сладком розовом сне о том, что со мной никогда ничего не случится, а если случится, то мама с папой меня сразу спасут. Не ценила свое время, своих родителей и друзей, свои возможности.

В тюрьме

Самое ужасное время в тюрьме — это утро, ночью тебе снится твоя обычная жизнь, дом, а утром ты возвращаешься в реальность, в маленькую камеру за тысячи километров от дома и полную неопределенность.

Нашим родственникам все сообщили. Этого-то я больше всего и боялась. Я уже смирилась с мыслью, что меня отчислят из универа, парень меня бросит, а все мои знакомые узнают про тюрьму и будут тыкать в меня пальцем, на все это было наплевать; больше всего меня мучило то, что этой ситуацией я причиняю боль своим родителям. Из-за этого я ревела каждый день. Один раз каким-то чудом с телефона, висевшего у нас в коридоре, удалось позвонить маме, но разговор состоял, в общем-то, из одних рыданий. Да еще мы получали письма, мой парень написал, что ему теперь стыдно перед знакомыми за меня и он не уверен в наших будущих отношениях. Мне было плевать.

По сути, я и до тюрьмы жила в какой-то коробке, которая напоминала большой торгово-развлекательный центр, с соответствующими ценностями и развлечениями.

Я была рада, что окажусь на свободе, но меня, очевидно, ждала еще одна незнакомая тюрьма и позорная депортация. После долгих прощаний и подарков меня переодели в мою одежду, вернули вещи и указали на дверь. В смутном сознании я шагнула на улицу, увидела залитый солнцем двор и стала искать глазами иммиграционную полицию. Увидела, как мне навстречу идут двое полицейских, и пошла к ним, но они почему-то прошли мимо.

В наручниках нас посадили в разные машины и повезли в участок. По дороге я пытала полицейского, который меня сопровождал: Что с нами будет? Куда нас везут? Он сказал, что нас везут в тюрьму, так как мы совершили преступление, нас будут судить и назначат наказание. Сколько точно, он сказать не может, но, скорее всего, несколько месяцев, в самом худшем случае — лет. В тюрьме у нас забрали все личные вещи, одежду, переодели в оранжевые комбинезоны и проводили в камеру.

В какой именно штат ехать, я не выбирала, где работать — тоже, поехала за компанию. В итоге обосновались мы в маленьком скучном городке Вирджиния-Бич, штат Вирджиния. Быстро сняли апартаменты, скинулись на старенькую тачку, чтобы ездить на работу и просто так кататься. Месяца за два до поездки я получила права, которые c собой не взяла, так как ездить особо не умела и не собиралась. Но в первую же ночь мы разругались с нашим предполагаемым водителем — и все лето, без прав, за рулем ездила я, что тоже мало говорит о моей сознательности на тот период времени.

Безобидное развлечение

Ничего не помогло. В считанные минуты приехали полицейские, и все стало происходить, как в фильме и как будто не со мной. В ужасе я спросила у подруги, что с нами будет, она почему-то сказала, что нас упекут на десять лет.

Неизвестность

А еще практически у всех русских в Америке было безобидное развлечение: стащить что-то из магазина. Чем больше, тем лучше. Не помню, что я украла в первый раз. Помню почему — научила подружка.

Это был удар. Будущее виделось еще страшнее и туманнее. К тому же скоро начались подтверждения: девочек, которых освобождали, забирала иммиграционная полиция. Моей подруге повезло, ее родственники подсуетились, наняли платного адвоката, и она успела освободиться до окончания визы. Прошло полтора месяца, мне наконец назначили адвоката и день суда. К слову, адвокат мне достался опытный и платный, так как в Америке есть такая практика у частных адвокатов — время от времени вести бесплатные дела. Все прошло очень быстро. Судья решила освободить меня в этот же день, я вернулась в камеру попрощаться, а мне и уходить-то уже не хотелось.

Посмотрев, как с легкостью у нее это получилось, и выслушав историю о том, что в Америке типа переизбыток товаров, от них не убудет, они даже не заметят и что-то в таком духе, я тоже решилась. Это, конечно, острые ощущения: когда ты проходишь мимо кассы, ворот с датчиками и свободно выходишь из магазина, чувствуешь себя просто героем блокбастера.

И началось… Покупали мы только еду, а духи, одежду, обувь воровали. Это было похоже на какую-то зависимость. Часто воровали просто ненужные вещи, а вечером хвастались новыми трофеями. Так прошло несколько месяцев, нам нужно было возвращаться домой. На завтра у нас были билеты на самолет, вещи были собраны, дома ждали. Парни из нашей компании работали до самого последнего дня, а у нас с подружкой был выходной, и она предложила сходить напоследок в молл. Мне не хотелось, но я, как всегда, пошла на поводу. Ну, и за компанию решила украсть какую-то кофточку в подарок маме.

Самые серьезные истории были связаны с наркотиками. Опасных преступников там не было, как нам объяснили, для них была другая тюрьма. В целом атмосфера напоминала нашу больницу, только кормили лучше. Американки относились к нам очень тепло. Несколько раз кто-то подкладывал мне печенье на подушку. А когда я стала рисовать открытки для их родственников, шоколадки потекли ко мне рекой. Спустя какое-то время к нам пришел наш американский друг на встречу. Мы общались с ним через стекло по телефону. Он рассказал, что наши друзья уехали. Нас долго искали в тот день, но потом нашли по машине.

Больше всего там пугала неизвестность. Вскоре к этому присоединились новости про то, что наши визы закончились и, даже если нас выпустят отсюда через пару месяцев, мы попадем в иммиграционную тюрьму, там еще один суд и депортация, которую ждать можно полгода.

Вообще наша жизнь в Америке напоминала сериал: каждый день, как в новой серии, происходило что-то новое, то мы ссорились и выясняли отношения, то устраивали веселые вечеринки, ездили на океан, знакомились с новыми людьми. Работали мы на скучной, тяжелой работе, плюс она была нестабильной, пришлось устроиться еще на одну работу — кассирами в маркет. Жизнь в городке была довольно однообразной, на путешествия мы достаточно не зарабатывали, из местных развлечений — поездки на океан и домашние вечеринки.

На следующий день нас отвели к русской девушке, которая там находилась. Она оказала нам на тот момент огромную поддержку. Настя была в тюрьме уже полгода. Оказалась она там из-за какой-то мутной истории, связанной с наркотиками и бывшим парнем. Она нам сразу сказала, что здесь нам ничего не угрожает и что тюрьма в Америке — это, в общем-то, обычное дело. Что, наверное, было отчасти правдой, учитывая, что моя соседка по камере, милейшая женщина, сидела за просроченную автомобильную страховку, а соседка моей подруги — за то, что взяла поиграть к себе домой соседского щенка, которого надолго оставили одного на участке.

Попались

Вскоре к этому присоединились новости про то, что наши визы закончились и, даже если нас выпустят отсюда через пару месяцев, мы попадем в иммиграционную тюрьму

Свобода